Лучшей российской баскетболистке Елене Барановой 28 января исполнилось 50 лет. Беседовать с ней одновременно легко, интересно... и непросто. Знает невероятно много, объездила весь мир. Но даже когда говоришь о её громких победах и на приятные для неё темы, она непроизвольно переводит внимание собеседника на проблемы. Не может скрыть, как сильно у неё болит душа за провалы наших мужской и женской сборной, как ей тревожно за будущее нашего баскетбола. При том, что она уже более года вне тренерской профессии. Хотя по всем объективным показателям до пандемии Елена Викторовна была самым успешным тренером в юношеском баскетболе. Но руководитель ведущей спортшколы полтора года назад не продлила контракт и с Барановой, и с другими выдающимися в прошлом игроками. Не любят у нас наставников независимых, со своим мнением, режущих правду-матку по поводу проблем и путей их решения.

— Если бы не баскетбол, в какую профессию вы бы пошли?

— В педагогическую, если бы не попала в юношескую сборную. Некоторые идут в физкультурный или педагогический лишь потому, что это — единственный путь для спортсмена, который много тренируется. А я получила педагогический опыт в восьмом классе. Нам предложили провести классный час в младших классах — рассказать детям про книги. Я любила читать и потому согласилась. Пересказала им содержание известных детских книг. Детям понравилось. Их учительница часто болела, и меня неоднократно отправляли проводить им уроки. Довольны были и они, и их родители. Ставила новогодние спектакли для детей. Так что вполне могла бы после вести в школе не только физкультуру или преподавать в начальных классах, но и литературу в старших. И делала бы это с удовольствием.

— Участвуя в трёх Олимпиадах, с представителями каких видов спорта вы подружились?

— Олимпийский чемпион — такая категория граждан, которые видят друг друга, как рыбак рыбака. Я в этом многократно убеждалась. Даже на уровне чиновников. Если я приходила решать рабочие вопросы, и в кабинете сидел бывший олимпийский чемпион, то я сразу чувствовала особое — очень тёплое — отношение к себе. В 1996 году в Атланте специальные инструкторы из Федерации гимнастики жёстко контролировали спортсменок по части диеты — кто сколько раз зашёл в столовую и сколько съел, а баскетболистов не ограничивали, и в наших номерах были набиты холодильники едой. Мы пускали к себе девочек подкормиться и больше других подружилась с Яной Батыршиной и Аминой Зариповой.

— Но вы же помогали им нарушать спортивный режим.

— Девочки были сами знающие, разумные. Накануне финала лишние калории им не помешали бы, а от недоедания им не хватало сил. В итоге, я считаю, они выступили хорошо. Но им, как и сёстрам Авериным в Токио, занизили оценки. Яна в итоге заняла второе место, Амина — четвёртое.

— А кто на вас произвёл яркое впечатление?

— Сан Саныч Карелин — он очень живой, общительный, позитивный. С нами в команде играла знакомая ему землячка Ирина Минх, и через неё мы с ним сдружились. В 1992-м и 1996-м он нас развлекал постоянно и морально поддерживал. Позже я хорошо познакомилась со Светланой Журовой и Николаем Валуевым — он как ведущий приглашал на свою радиопередачу и обсуждал со мной проблемы баскетбола с глубоким знанием дела.

— От многих журналистов я слышал, что баскетболисты — главные интеллектуалы в спорте, наравне с шахматистами. Чем объясните?

— Специфика баскетбола требует постоянно думать на площадке, и ещё постоянный контакт кончиков пальцев с пупырышками на мяче развивает часть мозга, отвечающую за речь. В нашем виде спорта я не встречала косноязычных — складно говорить все умеют. И как правило, хорошо учатся в школе и вузе.

— И ещё в баскетболе много династий...

— Да, и у нас идёт «селекция» не только высоких людей. Маленькие дети баскетболистов, ещё никогда не державшие в руках мяча, начинают осваивать приёмы работы с ним очень быстро. То есть на генном уровне имеются какие-то навыки. Так что все тренеры берут в свои группы детей из баскетбольных семей без просмотра, даже если они с виду кажутся неказистыми или не рвутся заниматься спортом.

— В тренерской работе эффективнее метод кнута или пряника?

— Важнее индивидуальный подход. Людмила Викторовна Русских мало меня хвалила, не позволяла почивать на лаврах и давала много индивидуальных упражнений. Например, приглашала мальчика, который старше меня на год, и заставляла меня, 14-летнюю, играть против него один на один — ежедневно в течение часа. В составе «Динамо» тренеры заставляли меня, 17-летнюю, учить какие-то приёмы, которые казались мне ненужными. Но освоив их, я расширила своё амплуа и смогла потом проводить больше игрового времени на площадке. Уже когда я была олимпийской чемпионкой, со мной тренер сборной Анатолий Мышкин индивидуально работал над техникой броска крюком. Это было необходимо, потому что в моё время рост 192 см для центровой уже считался небольшим. И чтобы соперницы меня не накрывали, пришлось расширять арсенал. И я им всем благодарна. Хотя сейчас уже такое редко можно встретить, даже в клубах.

— Влияют ли фильмы спортивной тематики на массовость в спорте?

— Когда я посмотрела «Восьмое чудо света», где главная героиня очень высокая баскетболистка, мне было 10 лет, и я именно тогда задалась целью не просто заниматься спортом, но и стать чемпионкой мира. И тогда же уяснила, что для этого надо много работать над каждым компонентом. Ну и это желание у меня совпало с наличием хорошего тренера.

— А «Движение вверх»?

— Атмосфера того времени передана очень хорошо. Вплоть до того, что лучшим игрокам страны приходилось зарабатывать деньги мелкой контрабандой. Хотя много вымысла, как мне кажется, ненужного. Понятно, ни при каких условиях вся команда не могла бы поехать на свадьбу. Что собирали валюту на операцию сыну тренера — тоже выдумка. Тогда как Вольнов, Болошев, Поливода и другие выдающиеся баскетболисты не попали в сюжет, хотя внесли большой вклад в победу. Это принципиально мне не понравилось. Команда на самом деле была очень дружной, и кого-то выбрасывать из того сплоченного коллектива — это искажать истину. Не говоря уж о том, что добрейшего Паулаускаса сделали злодеем — ради интриги в сюжете.

А в «Легенде 17» не упомянули о партнёрах Харламова, которые были не менее великими. Но моим детям этот фильм понравился даже больше, чем «Движение вверх». Но именно после выхода на экраны «Движения вверх» приток детей в баскетбольные школы значительно увеличился. А дочке моей посчастливилось вживую наблюдать процесс киносъёмки. Она была в восторге. Но уже при просмотре фильма она в свои 14 лет замечала огрехи по теме тренировок баскетболистов.

— Говорят, у вашего 15-летнего сына Миши дела идут в гору.

— Тревожит, что за восемь лет у него в спортшколе сменилось восемь тренеров. И не благополучно в юношеской сборной Москвы, куда он попал. Мне довелось наблюдать: тренер заставлял ребят разыгрывать комбинацию, итогом которой был трёхочковый бросок, но при этом не выпускал Мишу на площадку, хотя у моего сына 80% попадания из-за дуги. Миша был расстроен, а я сама не поняла логику тренера.

— Есть стереотип — спортсмен в дальних поездках ничего не видит, кроме аэропорта, гостиницы и спортзала.

— Многое зависит от самих спортсменов и особенно от их тренеров, если те хотят организовать их досуг и культурное развитие. Побывав в какой-то стране на турнире, я потом задавалась целью посетить те же места, но уже в качестве туриста — в Греции, Испании, в Италии. Мне на наставников везло и в этом плане. Например, при поездке в Австралию посчастливилось в сафари-парке наблюдать кенгуру всех 60 видов размером от крыс и до трёхметровых гигантов. В Мадриде Евгений Гомельский неоднократно водил в Прадо. А в Торонто его друг — переехавший в Канаду на ПМЖ бывший капитан сборной СССР Арменак Алачачан, водил нас на самую высокую тогда башню мира. Да и в Москве нам регулярно доставали билеты на самые престижные спектакли Большого театра.

— В отпуске предпочитаете активный отдых или расслабляться на пляже?

— К пляжам у меня своеобразное отношение. Я так много бывала на морских побережьях, что это меня избаловало. Как ни странно покажется, одно из лучших в мире побережий — пляжи Жёлтого моря. Одна из первых моих поездок в жизни была на турнир в Северной Корее, в 16 лет. Нам говорили, чтобы мы не ходили по улице и не пугали народ.

— А почему пугали?

— Любой кореец мог иметь неприятности за общение с иностранцами. Когда зашли в магазин не для иностранцев, а для местных, продавцы от нас прятались под прилавок. Но пионеры перебегали нам дорогу, отдавали приветственные салюты и что-то кричали на корейском языке. А пхеньянское метро оказалось ещё краше московского.

Источник: info24.ru