Пока наше солнце не играет, пусть хотя бы поговорит... 
МОНОЛОГИ ДИАНЫ ТАУРАЗИ
Первая любовь
В третьем классе мне реально нравился парень по имени Дэниел, он был ярко-рыжий и весь в веснушках. В те времена я думала, что веснушки - это отпад как сексуально (недаром сама их ношу)... И вот, на День Святого Валентина он подарил мне коробку диетического печенья и одну из этих мелких кукол-лепреконов, знаете, со стоящими дыбом волосами. Еще и каштановыми, ну точно как мои. Я решила - это намек, что он считает меня толстой и похожей на тролля. Может, и не без причин... но хуже всего была открытка, которую он закончил словами: "любовь моя, ПУПСИК". Бр-р... Это был кошмарнейший Валентинов День в истории!!!!!!!!!!
Первое чемпионство
Сладкий сон. Помню, я разговаривала с Пенни в раздевалке за два месяца до этого. Мы тогда шли 7-7, понимаешь ли. Сидели, понимаешь ли, в Айрвэй-Центре, и гадали: чувак, неужели мы опять вылетим из плейофф?.. И настал тот самый момент в чемпионате, когда бросаешь вызов не соперникам, а друг другу. Мы разделили ответственность поровну на всех и каждый вечер играли так, будто он последний.
Ты же знаешь, иногда в команде талантов куча, а толку нет. А иногда можно извлекать максимум из каждой мелочи, которой владеешь. Мы выучились этому. Мы стали жестче. И, пройдя через мясорубку плейофф, поняли, что нам здесь уже никто не страшен. Мы любой команде дадим отпор. Думаю, пять матчей финальной серии доказали это.
С той минуты, как я проснулась утром, я повторяла: мы сможем, у нас все получится. Взгляни на статистику, там мечта, ставшая явью. 97% со штрафной линии, 52% с игры, 108 очков. После всех насмешек в наш адрес - титул им не взять, они не способны на это, - круг замкнулся. Свершилось то, к чему мы так долго шли.
Эмоции
Джино Ариемма всегда мне говорил: "Они - твоя главная сила и твоя главная слабость".
Я эмоциональна, но и баскетбол - эмоциональная игра. Иногда ты вынужден придерживать себя, чтобы они не перешли через край. Понемногу я научилась быть с этим аккуратнее. Конечно, всякое бывает, мы ведь живые люди.
Надо разделять работу и нормальную жизнь. На паркете я предельно сосредоточенный, агрессивный и злой перфекционист. А в жизни - клоун. У меня юмористическая натура. Кого-то это удивляет, но во мне легко уживаются эти две стороны.
Семья
Мои родные любят спорт, но абсолютно равнодушны к шумихе, к славе - все это для них пустой звук. Неважно, сколько у тебя золотых медалей, ты приезжаешь домой, и через пять минут начинается: "Ди, вынеси мусор!", "Чего сидишь, а на стол накрывать кто будет?" Поэтому звездная болезнь мне не страшна, я всегда остаюсь на земле.
Это счастье, когда родители любят тебя не за достижения или зрелищную игру, а просто за то, что ты есть.
Мы с матерью отлично ладим. Она на моей стороне во всем, что касается баскетбола. Нет, она не критикует мои действия на площадке. Моя мать знает, когда надо держать рот закрытым. "Мам, я не слышу тебя. Да, я ЗНАЮ, что неправильно заняла позицию для подбора. Кому ты это говоришь?!" Такое просто не реально. Моя мать любит смотреть игру. Но она далеко не всегда видит, что именно там произошло. К счастью.
Когда мы были на каникулах в Аргентине, отец взял нас на футбол. Местный клуб играл финал с одним из лучших клубов Бразилии. А футбол в Аргентине - это вопрос жизни и смерти. Иногда в буквальном смысле, там и трагедии бывают. И вот мы пришли на матч. Стадион трещал по швам, 80 тысяч болельщиков вопили, скандировали, швыряли вещи... Там были специальные ограждения, чтобы не допустить фанатов на поле. Но когда наши выиграли, толпа разломала большие рекламные щиты и по ним, как по мосткам, ринулась через ограждения на траву. Мы с сестрой носили волосы, стянутые в хвост, и наш отец бежал, обеими руками держа нас за "хвосты", чтобы не потерять в давке. Жуткое было зрелище. Но я горжусь тем, что наполовину аргентинка и что была там в наш Великий Момент.
Когда я приезжаю домой, сестра - мой лучший друг. Мы вместе росли, имели одинаковые интересы, были в одной баскетбольной команде. На моих глазах она повзрослела, вышла замуж, их первый ребенок - чудо. Сейчас она у нас работающая мать. И уже планирует второго. Я ее обожаю. Это смешно, но из нас двоих она была большей дикаркой. Самая классная на свете.
Шабтай
Если бы подобное случилось в Штатах, история не заглохла бы просто так. Будто грязь замели под коврик. Я ждала новой информации по делу Шабтая, но ничего не дождалась. Многие вопросы остались открытыми.
Он умел радоваться жизни, и это главное, что роднило нас. Мы оба любили побеждать - он в бизнесе, я в баскетболе. Он называл меня своей итальянской дочерью. Шабтай был не просто менеджер, он вникал во все и считал важной любую мелочь. Я не знаю другого человека, который бы заключал многомиллионные сделки, а потом спешил к тебе домой, чтобы привезти супа на обед.
В октябре, перед началом сезона, я провела несколько дней с его семьей в Израиле. Я никогда не видела его таким спокойным и счастливым. Потом мы вернулись в Москву, а через три дня его убили. И сам способ убийства был каким-то звериным.
В тот вечер он собирался вести нас на концерт, - мы с Сильвией, Жанель и Мариной приехали к нему в офис и с порога поняли: что-то стряслось. Обычно он выходил нам навстречу, и дверь всегда была настежь, мы запросто заглядывали к нему. А тут дверь кабинета заперта, и что-то зловещее, казалось, висело в воздухе. Мы болтались там минут тридцать, прежде чем нам внятно сказали, в чем дело. По всем телеканалам уже передавали, что он убит.
Понимаешь, впервые в моей жизни смерть ударила так близко. Последние пять лет он был тем человеком, которому я доверяла больше всех. С которым разговаривала больше всех. Он столько для меня сделал, и лично, и в профессиональном плане. Было очень тяжело. Не страшно, нет. Машина, в которой его расстреляли, - я сидела в ней миллион раз. Могла бы сидеть и тогда. При нем мы были как за каменной стеной, он нас оберегал, - но после случившегося у меня и мысли не возникло уехать. Я была обязана ему и хотела хоть как-то отплатить.
Это не укладывалось в голове. Сью и я ездили ужинать в город, и каждый раз нам было не по себе. Раньше, если мы куда-то выезжали, он всегда был с нами. В течение всего сезона нам не хватало его присутствия, его энергии. Когда происходят такие вещи, ты становишься... может, это прозвучит странно, но ты как бы становишься бесчувственной. Эмоции отмирают.
Правда и ложь
Я не стану притворяться другим человеком, чтобы кому-то угодить. Фальшь видна всегда, как бы вы ни старались. И любой репортер знает - 90 процентов того, что люди говорят ему, просто дерьмо собачье. Они неискренни.
На днях я смотрела пресс-конференцию после матча Lakers-Celtics, и ни один из этих парней не высказал того, что он чувствовал на самом деле. Это выглядело так: "Будьте добры, задайте мне вопрос, на который у меня есть готовый ответ, не припирайте меня к стенке сегодня вечером". А кому нужно другое, те пускай идут к Рашиду Уоллесу, и он им покажется болваном, потому что ни разу не соврет. Даже в те разы, когда лучше бы соврать.
Люди не хотят слышать правду. Они предпочитают, чтобы вы давились ложью, но говорили им приятное.
Уход из команды Пондекстер
Я пыталась ее удержать. Я готова была лечь на пороге, лишь бы она осталась в клубе. Это больше, чем потерять друга. Ни в ком я не была так уверена, выходя на паркет. И на матчах чувствовала, что вместе мы все можем.
Но иногда и в идеальном механизме что-то разлаживается. Что ж, она сама выбрала этот путь, и я счастлива за нее, если она там наслаждается собой.
"А судьи кто?"
Как можно давать фол тому, кто не виноват?! Ты играешь 40 минут, ты кладешь все силы для победы своей команды, а ее у тебя отнимают судьи. Этого я не понимаю и, наверное, никогда не пойму. Вот почему я никогда не буду арбитром. Это очень тяжелая работа для очень избранных.
Ужаснее всего выбыть из игры за фолы. Беспомощно сидеть и смотреть, как бьются твои партнеры, когда ты хочешь быть там, с ними, в критический момент. Это чудовищно, это деморализует, это хуже любой пытки.
Травмы
У меня была проблема с ахилловым сухожилием, донимавшая меня полтора года. Когда ты проводишь по сто матчей в год, у тебя нет времени даже толком залечить травму. Порой нужно быстрое избавление от боли, и тебе всаживают кортизон, который не самая лучшая вещь, когда начинаешь от него отходить, но пока действует - нет ничего лучше. Иногда приходится прибегать и к таким средствам. Моя подруга Сью Берд уже ложилась под нож, на ее коленях живого места нет. У нас с ней одинаковый график. И она тоже оттягивает, пока не припрет. В итоге она сказала: "Сделаю это сегодня, чтобы у меня было завтра".
Рано или поздно принимаешь решение быть эгоистом. Потому что в черный день никто не позаботится о тебе, когда сам уже не сможешь. Это обратная сторона медали.
Наступает момент, когда ты мало-помалу начинаешь разрушаться. Не успеешь оглянуться, и у тебя уже серьезная травма. Посмотрите на нашу лигу, там полно игроков, которые травмированы, но не уходят, играют круглый год - через боль, через "не могу". Если подумать, то ни в одном профессиональном спорте такого нет.
А каково иметь всего 11 человек в ростере? Вы в двух травмах от того, чтобы остаться вдевятером и не иметь возможности даже для полноценной тренировки. Какое давление на игроков, даже на тех, кто пока здоров? А сколько их осталось без работы из-за того, что ростер ограничили?
Взаимодействия
Коби Брайант великий индивидуальный игрок, но в команде ты не можешь вечно быть сам по себе. Это дает результаты лишь какое-то время. Если ты не можешь сделать других лучше - значит, ты делаешь их хуже.
Скажем, я сыграла лучше против тебя. Ты сыграл хуже против меня. Я ухожу с паркета и чувствую себя роскошно. Ты уходишь с паркета и чувствуешь себя паршиво. Собственно, эта штука и есть соревнование.
Трудности
Я из породы тех людей, которые по утрам просыпаются счастливыми. Когда у тебя черная полоса в жизни, проснуться счастливым бывает трудновато. Но даже ее можно переносить по-разному. Либо ты позволяешь бедам и несчастьям себя искалечить - либо ищешь, как использовать этот горький опыт, заставить его работать на тебя.
Мне трудно с людьми, которые хронически всем недовольны и злы. Я люблю шутовской тип людей, тех, кто старается сделать жизнь вокруг себя чуть лучше, радостнее, какой она и должна быть.
Мотивация
Глубоко внутри меня до сих пор живет новичок, голодный до побед. Я до сих пор выхожу на паркет, беру мяч и чувствую за плечами крылья. И все прочее теряет значение. Я до сих пор стремлюсь что-то доказать себе. Последнее, чего мне хочется, это лечь спать с мыслью, что сегодня я не сделала всего, что могла.
А когда кончается день, если ты не победил, ничто другое не в счет. Все твои усилия - это просто пыль на ветру.
